Продукты, которые помогут предотвратить рак и ожирение. Текст выступления.

Текст выступления Уильяма Ли

Переводчик: Daria Belevich Редактор: Anna Novikova

Добрый день.
Мы наблюдаем революцию в области медицины,
которая поможет нам преодолеть
некоторые из самых страшных болезней, включая рак.
Эта революция называется ангиогенез,
который основан на процессе
образования новых кровеносных сосудов в организме.
Зачем нам беспокоиться о кровеносных сосудах?
Ну, организм человека буквально напичкан ими,
целых 96000 км. в теле среднего взрослого.
Непрерывная цепь из них
могла бы опоясать Землю дважды.

Мельчайшие кровеносные сосуды называются капиллярами.
В нашем организме их 19 миллиардов.
Они являются проводниками жизни, и,
как вы увидите,
они могут стать проводниками смерти.
А самое удивительное в кровеносных сосудах
то, что они имеют свойство
приспосабливаться к любой среде, в которой растут.
Например, в печени они формируют каналы,
чтобы очищать кровь.
В легких они образуют альвеолярные мешочки для газообмена.
В мышцах они закручены в спирали, чтобы мышцы могли сокращаться
без нарушения кровоснабжения.
А в нервах они тянутся как линии электропередач,
обеспечивая их энергией.
Большинство кровеносных сосудов формируется
ещё в материнской утробе.
И это значит, что у взрослых новые
кровеносные сосуды обычно не образуются,
за исключением нескольких особых ситуаций.
У женщин кровеносные сосуды растут каждый месяц,
чтобы выстилать эндометрий матки.
Во время беременности они формируют плаценту,
которая соединяет мать и ребёнка.
А после ранений кровеносные сосуды
должны формироваться под струпом,
чтобы рана заживала.
И вот так это выглядит на самом деле.
Сотни кровеносных сосудов
растут по направлению к центру раны.
Так организм осуществляет регуляцию
количества кровеносных сосудов в любой момент времени.
Это осуществляется с помощью сложной
и чувствительной системы сдержек и противовесов,
стимуляторов и ингибиторов ангиогенеза,
то есть, если мы нуждаемся в срочном приросте кровеносных сосудов,
организм способствует этому, высвобождая стимуляторы,
белки, называемые ангиогенными факторами,
которые действуют как натуральное удобрение
и стимулируют рост кровеносных сосудов.
А когда эти дополнительные сосуды больше не нужны,
организм сокращает их число до обычного,
используя естественно возникающие ингибиторы ангиогенеза.
А есть другие ситуации, когда мы начинаем ниже исходного уровня
и нуждаемся в росте новых сосудов, только чтобы вернуть их к норме.
Например, после ранений.
Организм может делать и это,
но только до естественного уровня,
установленного природой.
Но нам известно, что при некоторых болезнях
возникают дефекты в системе,
когда организм не может удалять дополнительные кровеносные сосуды,
или способствовать росту новых
в нужном месте в нужное время.
При этих условиях ангиогенез
нарушен.
А когда он нарушен,
возникает множество болезней.
Например, недостаточный ангиогенез —
нехватка кровеносных сосудов —
приводит к незаживающим ранам, инфарктам,
атеросклерозу нижних конечностей, смерти от инсульта,
повреждению нервов.
А с другой стороны, избыточный ангиогенез —
большее количество кровеносных сосудов — запускает болезнь.
Мы наблюдаем это при раке, слепоте,
артрите, ожирении
и болезни Альцгеймера.
В общем счете, имеется более 70 серьезных заболеваний,
охватывающих более миллиарда людей во всем мире,
на первый взгляд таких различных,
но фактически сводящихся
к патологическому ангиогенезу
как их общему знаменателю.
И осознание этого позволяет нам
переосмыслить
подход, фактически применяемый к этим болезням,
через контроль ангиогенеза.
Сейчас я собираюсь сосредоточиться на раке,
так как ангиогенез — это мерило оценки рака
любого типа.
Итак, начнем.
Это опухоль, темно-серая зловещая масса,
растущая в мозге.
А под микроскопом вы видите
сотни коричневых кровеносных сосудов,
капилляров, которые питают раковые клетки,
снабжая их кислородом и питательными веществами.
Но рак обычно так не начинается.
И, на самом деле, рак не запускается
кровоснабжением.
Он возникает как микроскопическое скопление клеток.
Которое может вырасти только
до 0,5 куб. миллиметра.
Это кончик шариковой ручки.
Это скопление не может вырасти больше, т.к. оно не снабжается кровью,
значит, не получает достаточно кислорода и питательных веществ.
И на самом деле, в нашем теле такие
микроопухоли формируются постоянно.
Изучение результатов аутопсии людей, погибших в автокатастрофах,
показало, что около 40% женщин
между 40 и 50 годами
имеют микроскопические
опухоли молочной железы.
Около 50% мужчин между 50 и 60 годами
имеют микроскопические опухоли простаты.
И в сущности 100% людей
к своему 70-летию
будут иметь микроопухоли в щитовидной железе.
Однако без кровоснабжения
большинство этих опухолей
никогда не станут опасными.
Доктор Джудэ Фолкман, мой наставник
и пионер в области ангиогенеза,
однажды назвал это «рак без болезни».
То есть, способность организма сохранять равновесие в ангиогенезе,
когда всё работает нормально,
предотвращает питание рака через кровеносные сосуды.
И это оказывается
одним из наших важнейших защитных механизмов
против рака.
Т.е., если вы блокируете ангиогенез
и не даёте кровеносным сосудам достигать раковых клеток,
опухоли просто не могут расти.
Но если ангиогенез всё-таки возникает,
опухоли растут в геометрической прогрессии.
И это, на самом деле, механизм
превращения рака
из безобидного в смертельный.
Клетки рака мутируют
и достигают возможности освобождать
множество ангиогенных факторов, этих натуральных удобрений,
которые смещают баланс в пользу кровеносных сосудов,
питающих рак.
И как только эти сосуды начинают питать опухоль,
она начинает расти и пронизывать окружающие ткани.
И те же сосуды, которые питают опухоль,
позволяют раковым клеткам входить в кровоток
в форме метастаз.
И, к сожалению, эту позднюю степень рака
обычно нетрудно
диагностировать,
когда ангиогенез уже запущен,
и раковые клетки делятся как сумасшедшие.
Таким образом, если ангиогенез —
это переломный момент
между безобидным и опасным раком,
тогда важнейшая часть революции ангиогенеза —
это новый подход к лечению рака
через прекращение кровоснабжения.
Мы называем это антиангиогенной терапией,
и это совершенно отличается от химиотерапии,
потому что избирательно действует
на кровеносные сосуды, питающие рак.
И мы можем делать это, потому что
кровеносные сосуды опухоли непохожи на здоровые сосуды,
которые мы видим в других частях тела.
Они имеют структурные
и функциональные аномалии;
и, исходя из этого, они очень уязвимы
к воздействию, направленному на них.
В сущности, когда мы проводим пациентам
антиангиогенную терапию —
здесь экспериментальное лекарство от глиомы —
одного из видов опухоли мозга —
вы можете увидеть кардинальные изменения, которые возникают,
когда опухоль голодает.
Вот женщина с раком груди,
получавшая лечение антиангиогенным препаратом Авастин,
одобренным FDA [аналог Минздрава].
И вы можете видеть, что ореол кровотока
исчезает после лечения.
Что ж, я показал вам
два разных типа рака,
оба поддающиеся антиангиогенной терапии.
Несколько лет назад я спросил у себя:
«А можем ли мы это развивать
и лечить другие типы рака,
пусть даже у животных?»
Здесь у нас 9-летний боксер по кличке Майло,
у которого была быстро прогрессирующая опухоль,
злокачественная нейрофиброма, растущая на плече.
Она метастазировала в легкие.
Ветеринар дал ему три месяца жизни.
Мы сделали коктейль из антиангиогенных препаратов,
который можно добавлять в еду собаки,
и антиангиогенный крем,
который можно наносить на поверхность опухоли.
И после нескольких недель лечения
мы смогли замедлить рост опухоли
настолько, что продлили жизнь Майло
в шестеро от того, что предсказал ветеринар,
и всё это с хорошим качеством жизни.
Таким образом мы лечили более 600 собак
и добились положительных результатов в 60% случаев,
улучшив качество жизни этих животных,
которых должны были усыпить.
Теперь позвольте мне показать вам пару
ещё более интересных примеров.
Это 20-летний дельфин из Флориды
с опухолевыми очагами во рту,
такими, что по прошествии 3 лет,
они превратились в инвазивный плоскоклеточный рак.
Мы создали антиангиогенную пасту
и наносили её на поверхность опухоли
трижды в неделю.
И после 7-месячного курса лечения
язвы совершенно исчезли,
и биопсия показала отсутствие рака.
А вот опухоль губы
арабского скакуна по кличке Гиннес.
Этот смертельно опасный тип рака называется ангиосаркома.
Она уже метастазировала в его лимфоузлы,
поэтому мы использовали антиангиогенный крем для губы
и пероральный препарат, для того чтобы воздействовать
изнутри и снаружи.
И после курса в 6 месяцев
у него произошла полная ремиссия.
А вот уже шестью годами позже,
Гиннес со своим счастливым хозяином.
(Аплодисменты)
Теперь очевидно, что антиангиогенная терапия
может использоваться для лечения разных типов рака.
И, на самом деле, первые антиангиогенные препараты
для людей и для собак
уже становятся доступными.
Сейчас есть 12 разных лекарств для 11 разных типов рака,
но остается вопрос:
«Насколько они эффективны на практике?»
У нас есть данные о выживаемости пациентов
с 8-ю разными типами рака.
Столбцы показывают время выживаемости,
которое было в период,
когда доступны были только химиотерапия,
хирургия либо лучевая терапия.
Но начиная с 2004 года,
когда впервые стала применяться антиангиогенная терапия,
мы можем наблюдать факт
70-100%
увеличения выживаемости
людей с раком почки, множественной миеломой,
колоректальным раком и гастроинтестинальными стромальными опухолями.
Это впечатляет.
Но при других опухолях и видах рака
достижения были небольшими.
И я начал спрашивать себя:
«Почему у нас не получается?»
И ответ для меня очевиден;
мы вступаем в борьбу с раком слишком поздно,
когда диагноз уже установлен,
и, зачастую, он уже распространился и метастазировал.
И как доктор, я знаю,
что как только болезнь начинает прогрессировать,
достичь ремиссии
бывает очень трудно, если вообще возможно.
Так я вернулся к биологии
ангиогенеза
и начал думать:
«А могло бы лекарство от рака
предотвращать ангиогенез,
расправляясь с раком его же методами
так, чтобы опухоли никогда не становились опасными?»
Это могло бы помочь здоровым людям,
а также пациентам, которые уже побеждали рак
раз или два
и которые не хотят допустить дальнейших рецидивов.
Так, в поисках пути предотвращения ангиогенеза в опухоли,
я опять вернулся к причинам рака.
И что меня действительно заинтриговало,
это то, что я увидел, что диета
отвечает за 30-35% случаев
рака, вызываемого факторами окружающей среды.
А теперь, очевидно, мы должны подумать,
что бы мы могли убрать из диеты, вычеркнуть и исключить.
Но я выбрал совершенно противоположный подход
и начал думать, что бы нам включить в диету,
что является природно антиангиогенным,
что могло бы активизировать наши защитные механизмы
и помешать кровеносным сосудам питать опухоль.
Другими словами, можно ли кормить тело, оставляя рак голодным?
И ответ: «Да».
Я сейчас покажу вам, как.
Наши поиски
привели нас на рынок, на ферму и к лотку со специями,
потому что мы обнаружили,
что Мать-Природа щедро одарила нас
пищей, напитками и травами
с натуральными ингибиторами
ангиогенеза в своем составе.
Мы разработали тестовую систему.
В центре находится круг, из которого сотни кровеносных сосудов
расходятся радиально.
И мы можем использовать эту систему
для тестирования продуктов питания
в концентрациях, которые могут быть получены при еде.
Посмотрите, что происходит, когда мы вводим туда
экстракт красного винограда.
Активный компонент ресвератрол.
Он также содержится в красном вине.
Он замедляет патологический ангиогенез
на 60%.
А вот что происходит, когда мы добавляем экстракт клубники.
Он мощно замедляет ангиогенез.
И экстракт сои.
А вот открытый список
антиангиогенных продуктов и напитков,
которые мы изучаем.
Мы считаем, что
разные типы продуктов обладают разной эффективностью.
в зависимости от сортов и видов.
Мы хотим измерить её, потому что,
когда вы едите клубнику
или пьете чай,
почему бы не выбрать самый эффективный сорт
для предотвращения рака?
Мы протестировали 4 вида чая.
Они самые обычные:
Китайский жасминовый, японский чай Сенча,
Эрл Грей и особая смесь, сделанная нами.
Вы можете увидеть,
что эффективность чаев различается
от менее действенного к более действенному.
Но что на самом деле здорово,
это то, что когда мы соединили два
малоэффективных чая вместе,
их комбинация, смесь
оказалась более мощной, чем каждый из них в отдельности.
Это значит, что существует синергия продуктов питания.
Вот еще несколько результатов нашего тестирования.
Сейчас в лаборатории мы воспроизводим ангиогенез в опухоли,
представленный здесь черным столбцом.
Используя эту систему, мы можем оценить эффективность противораковых препаратов.
Чем короче столбец,
тем меньше ангиогенез, тем лучше.
Здесь у нас несколько типичных лекарств,
применение которых связывали со снижением риска
возникновения рака у людей.
Статины, нестероидные противовоспалительные препараты
и некоторые другие
также замедляют ангиогенез.
А вот пищевые факторы,
напрямую конкурирующие с этими лекарствами.
Вы можете видеть, что они ни в чем не уступают,
а в некоторых случаях и превосходят
указанные препараты.
Соя, петрушка, чеснок,
виноград, ягоды —
я могу пойти домой и приготовить вкусный обед
из этих продуктов.
Представьте, что можно создать
первую в мире систему оценки
продуктов питания,
имеющих антиангиогенные
противораковые свойства.
Это то, чем мы сейчас занимаемся.
Теперь, когда я показал вам массу лабораторных данных,
остается открытым вопрос:
«Какие есть свидетельства тому,
что потребление данных продуктов может уменьшить
ангиогенез опухоли у людей?»
Лучший известный мне пример —
это исследование 79 000 мужчин,
продолжавшееся более 20 лет,
показавшее, что мужчины, которые употребляли
тушеные помидоры 2-3 раза в неделю,
на 50% снизили риск
развития рака предстательной железы.
Теперь мы знаем, что помидоры — это источник ликопена,
а ликопен обладает антиангиогенными свойствами.
Но более интересно в этом исследовании
то, что среди мужчин, у которых рак простаты всё-таки возник,
те, которые ели больше помидоров,
имели меньше кровеносных сосудов,
питающих опухоль.
Эти клинические испытания — лучший пример того,
как антиангиогенные вещества,
содержащиеся в пище и потребляемые в обычных объемах,
могут влиять на рак.
А теперь мы изучаем
роль здорового питания
с Дином Орнишем, Калифорнийским университетом и университетом им. Тафтса
и влияние этого здорового питания на показатели ангиогенеза,
присутствующие в крови.
То, чем я поделился с вами сейчас, имеет большую значимость
даже за пределами онкологии.
Потому что если мы правы, это может повлиять на просвещение потребителей,
общественное питание, здравоохранение
и даже на систему страхования.
Некоторые страховые компании
уже мыслят в этом направлении.
Посмотрите на эту рекламу страховой компании Миннесоты.
Для большинства людей во всем мире
соблюдение противораковой диеты
может стать единственным спасением,
так как не все могут позволить себе дорогие лекарства от рака,
но все могут извлечь пользу
из здоровой диеты, основанной на местных экологически чистых
антиангиогенных продуктах.
Теперь когда
я рассказал вам о питании,
рассказал о раке,
осталась ещё одна болезнь, которую я хотел бы обсудить,
это ожирение.
Потому что оказывается, что
жировая ткань, жир
сильно зависит от ангиогенеза.
Как и опухоль, жир растет, когда растут кровеносные сосуды.
Значит правомерен вопрос: «Можно ли уменьшить жир,
прекращая его кровоснабжение?»
Верхняя кривая показывает вес
мыши, генетически склонной к полноте,
которая ест, не переставая,
пока не станет жирным меховым клубочком.
А нижняя кривая отражает вес нормальной мыши.
Если вы начинаете давать мыши с ожирением
замедлители ангиогенеза, она теряет вес.
Прекращаете лечение — снова набирает вес.
Возобновляете лечение — опять теряет вес.
Останавливаете — опять толстеет.
Вы можете чередовать набор и снижение веса,
просто замедляя ангиогенез.
Т.е. подход, который мы применяем для предотвращения рака,
также может использоваться
и при ожирении.
А по-настоящему интересная вещь в этом —
это то, что мы не можем взять эту мышь с ожирением
и заставить её потерять больше веса,
чем заложенный природой вес здоровой мыши.
Другими словами, мы не можем создать мышь-супермодель.
(Смех)
И это свидетельствует о роли ангиогенеза
в регуляции основных критериев здоровья.
Альберт Сент-Дьёрди однажды сказал:
«Открытие состоит в том, чтобы видеть то, что видели все,
но думать так, как никто до тебя не думал».
Я надеюсь, что убедил вас,
что для таких болезней как рак, ожирение и других,
существуют средства борьбы,
воздействующие на их общую причину, ангиогенез.
И это, я думаю, то, что сейчас нужно миру. Спасибо.
>(Аплодисменты)
Джун Коэн: «Значит, эти лекарства сейчас
не являются широко распространенными в лечении рака.
Для всех больных раком, кого сейчас нет в зале
что вы порекомендуете?
Вы советуете применять эти препараты для большинства больных раком?»
Уильям Ли: «Так ведь есть антиангиогенные препараты,
одобренные FDA [аналог Минздрава].
И если вы больны раком
или работаете на него, или поддерживаете такового,
вы должны узнать о них.
Было проведено много клинических испытаний.
Фонд Ангиогенеза сотрудничает почти с 300-ми компаниями,
и ещё около 100 лекарств
находятся в стадии разработки.
Так что выбирайте одобренные лекарства,
смотрите результаты испытаний,
но потом, помимо того, что доктор может для вас сделать,
спросите себя: «Чем же я сам могу себе помочь?»
И это — то, о чем я говорю —
мы можем дать себе право делать вещи,
которые не могут делать врачи,
то есть использовать знания и действовать.
И если Мать-Природа дала нам подсказки,
мы думаем, что возможно по-новому
оценить то, что мы едим.
А то, что мы едим — это и есть наша трехразовая химиотерапия».
Д.К.: «Да. По вашему мнению,
людям, входящим в группу риска по раку,
вы бы посоветовали профилактический прием лекарств
или только придерживаться диеты
с большим количеством томатного соуса?»
У.Л.: «Вы знаете, есть много эпидемиологических данных.
И я думаю, в наш век информации
не займет много времени найти заслуживающий доверия источник,
как Пабмед (Национальная библиотека медицинской литературы),
и посмотреть эпидемиологические исследования
для снижения риска заболеваемости раком,
основанные на диете и обычных лекарствах.
И это то, в чем любой может разобраться».
Д.К.: «Хорошо. Спасибо большое».
(Аплодисменты)